Экспромт о прозе и пансофии

В 1831 году, в первых числах января в Веймаре, восьмидесятилетний Гёте завершает последний акт второй части Фауста. Сhorus mysticus, мистический хор, поёт:

Alles Vergängliche
Ist nur ein Gleichnis;
Das Unzulängliche,
Hier wird’s Ereignis;
Das Unbeschreibliche,
Hier ist’s getan;
Das Ewig-Weibliche
Zieht uns hinan.

То есть:

«Всё преходящее есть лишь подобие. Всё недосягаемое десь становится событием. Всё неописуемое содеяно здесь. Вечно-Женственное влечёт нас ввысь к себе».

Пастернак переводит:

Все быстротечное –
Символ, сравненье.
Цель бесконечная
Здесь – в достиженье.
Здесь – заповеданность
Истины всей.
Вечная женственность
Тянет нас к ней.

Замечательное переложение. Но, конечно, не передающее всю глубину и таинственность, волшебную музыку немецкого оригинала.

Всё преходящее есть лишь подобие. В одном из фрагментов Новалиса черты лица сравниваются со строением тела. Адам Кадмон, первочеловек Каббалы, есть некая партитура Вселенной. Уподобление человека миру, микрокосма — макрокосму, — фундаментальная идея пансофии или всеобъемлющего знания, о котором грезило позднее Средневековье. Завладеть этим знанием жаждет доктор Фауст.

Я подумал о том, что залогом или общим знаменателем этих сближений является красота. Изумление перед зрелищем красоты мироздания, Гармонии Мира , как озаглавил свой главный труд Кеплер, – вот что их породило.

Однажды мне захотелось написать о красоте художественной прозы. В чём она, с чем её можно сравнить? Будет непростительным упущением – коль скоро мы вторглись в область полуфилософских, полумифологических материй – не упомянуть красоту женщины, лучшего создания Божьего, по слову русского поэта.

Совершенная проза, идёт ли речь о «Герое нашего времени» или «Пиковой Даме», о повестях и рассказах Чехова, о Флобере и Борхесе, о защитительной речи Сократа, никогда не произнесённой, сочинённой на исходе IV века Платоном, о латинской прозе Золотого века и французах века Светочей, – не довольно ли этих примеров? – совершенная проза по праву может быть уподоблена женщине, музыкальности её форм и линий – красоте, которая выдаёт безупречный художественный вкус Творца. Музыка совершенной прозы утоляет горечь жизни, скрашивает одиночество и опровергает роковую безысходность хайдеггеровского бытия-к-смерти.

2013