«Прибытие». Опыт критического разбора

Тема рассказа, который, по нашему мнению, принадлежит к относительно более удавшимся автору, – возвращение к собственному «я». Память, грезящая о прошлом, сны наяву делают возможным подобное возвращение. Но что значит вернуться к себе? Пояснением служит эпиграф: «Ты станешь мною и моим сном», слова из фантастической новеллы Борхеса «25 августа 1983 года». Можно предположить, что сюжет «Прибытия» навеян этой новеллой.

Ещё одна цитата, предваряющая текст, позволит нам оценить замысел автора – высказывание Лукино Висконти из интервью, которое великий кинорежиссёр дал незадолго до своей смерти в 1976 году:

«Я обращаюсь к прошлому, оттого что настоящее скучно и предсказуемо, а будущее пугает своей неизвестностью. Зато прошлое предрекает настоящее и, глядя в прошлое, мы, как в зеркале, можем увидеть черты сегодняшнего дня».

Обратимся к рассказу. Повествование ведётся от первого лица. Рассказчик, по-видимому, немолод и говорит о «болезни закатных лет» – способности жить одновременно в разных временах. Вначале мы узнаём, что поводом для рассказа послужил ответ из учреждения, куда автор-повествователь обращался с просьбой помочь ему разыскать некую Анну Ивановну Привалову. Означенной гражданки в архивах не оказалось. Похоже, её давно уже нет в живых. Но память об этой девушке жива в сознании автора, прошлое, по его словам, вцепилось в него, и его розыски, путешествие, которое он предпринимает, возвращают его в это прошлое, превращают из взрослого в подростка. Дальнейшее принимает ирреальный характер. Правильней будет назвать его сновидческим. Впрочем, действительность вторгается в повествование с первых же строк.

Только что началась война. Враг наступает, немецкие моторизованные дивизии почти вплотную приблизились к Москве. Город охвачен паникой. Вместе с названной матерью и младшим братиком, в жаркий июльский день подросток оказался на вокзале, толпа женщин с детьми, с домашним скарбом осаждает товарные вагоны. После многих часов пути эшелон с эвакуированными прибывает в Казань. Мальчик стоит у полуоткрытой раздвижной двери пульмановского вагона. Неведомое будущее, манит его к себе. Он спрыгивает на песок. Ему кричат что-то, он не внемлет, раздаётся пронзительный свисток, поезд трогается. Беглец не оглядывается, бродит по шпалам, наугал плутает по незнакомому городу. Он находит набережную и отыскивает речной порт. Вода бурлит за кормой теплохода «Алексей Стаханов», – кто теперь помнит шахтёра-передовика 30-х годов? Сновидец видит себя сидящим на палубе. Корабль плывёт вниз по Каме.

Продолжим нашу интерпретацию рассказа. Оказавшись, в ином пространстве, повествователь – не зря выше говорилось о существовании в разных временах – как будто позабыл о цели своего паломничества, которая незримо вела его на протяжении всего пути. И вот, наконец, прибыли. По шатким мосткам следом за пассажирами подросток выходит на дебаркадер пристани Красный Бор. Здесь всё знакомо. Он шагает по улице полурусского, полутатарского села. Вон там показалась бывшая школа, почта, где когда-то с замиранием сердца он опустил в ящик своё письмо, за ней районная библиотека. У Чехова в повести «Моя жизнь» говорится о библиотеке уездного городка, где сидят одни только молодые евреи. Так и он был в те годы единственным посетителем районной библиотеки. Путешественнику понадобилось не так много времени, чтобы, миновав райцентр, выйти на просёлочную дорогу.

Между тем (как и следовало ожидать) настала зима. Та самая зима рокового Сорок первого, когда спавший на печи русский Бог, проснувшись, принялся спешно выручать свой обездоленый народ и необычайно жестокие холода остановили наступательный марш завоевателя. Москва была спасена. А сейчас мальчик, влекомый всё той же целью, ни о чём не подозревая, в шапке-ушанке с опущенными наушниками, в непривычных горожанину валенках бредёт по санному тракту.

В морозной мгле вдали завиднелся больничный посёлок. Плотные белые дымы, похожие на выдавленную из тюбика зубную пасту (ещё, кстати сказать, не изобретённую) стоят над бараками. Здесь нашли пристанище названная мать и её дети – подросток-пасынок и малолетний сводный брат. Путник приближается. Неужто финиш? На мгновение ему почудилась закутанная в пуховый платок, ожидающая на крыльце женская фигура. Но нет, это не она. Миновав холодные сени, он рванул тяжёлую дверь, перешагнул высокий порог.

На кухне тепло, как в парной, пахнет хозяйственным мылом, таз с горячей водой стоит на табуретке. Маруся Гизатуллина, медицинская сестра, в рубашке, приспущенной до грудей, с голыми икрами, в толстых вязаных носках на маленьких ступнях, моет голову, поворачивается навстречу незваному гостю; разумеется, она его узнала. «Закрывай дверь, дует!» Вид полуобнажённой женщины – первое испытание, уготованное подростку. Но Маруся его не интересует, он отводит взгляд, и вот её уже нет. В тесном закутке за печью и лежанкой, перед которой стоит шаткая деревянная лесенка, подросток находит дверь, там он живёт; впрочем, мачехи нет дома, она на дежурстве. Отворив, он видит их комнату: стол, огонёк коптилки, у стены кровать со спящим малышом, ещё одно ложе для себя... На столе учебники, библиотечные книжки, за столом, склонившись над тетрадкой – по-видимому, дневником, – сидит он сам.

Вот так. Если прошлое таило в себе будущее, то будущее заключает в себе и собственноё прошлое. Когда-нибудь он привезёт в Москву свой дневник. Когда-нибудь напишет этот рассказ. В чёрном запотевшем окне отразился дрожащий язычок огня, отразилось ошеломлённое, словно застигнутое врасплох лицо преступника, его собственное лицо.

Гость, увидевший за столом самого себя, застыл в дверях. Мальчик воззрился на гостя. Оба не узнают друг друга – в чём нет ничего удивительного.

Не станем пересказывать их невнятный, спотыкающийся разговор. Кто из них настоящий? Подросток не понимает, что перед ним тот, кем он когда-нибудь будет. Зато пришелец догадывается, что за столом сидит тот, кем он был когда-то.

Неожиданно раздаётся слабый стук в дверь. Подросток поднимает голову. Гость из будущего рассказывает... Что было, что будет?

Нужно представить себе волнение девушки, впервые в жизни получившей влюблённое письмо. Кругом война. В районном центре, в окрестных деревнях мужчин почти не осталось. Одни бабы в больничном посёлке (она медицинская сестра, как и Маруся). Письмо написал юнец. Но как написал! Подобно тому как Татьяна в письме к Онегину переписывает французские романы, будущий писатель не убоялся упрёка в плагиате, уснастив своё признание цитатами из русских классиков. Зимней ночью Нюра Привалова лежала без сна. В шубейке наброшенной на рубашку, в тёплом платке и валенках она стояла, парализованная сомнениями, на крыльце барака. Тишь и тайна объяли посёлок. Над её головой в чёрной прозелени неба сверкали ртутные звёзды вертикально стоящего Ковша. Продрогшая, она возвращается к себе, в тёплую постель, спрашивает себя, зачем ей понадобилось связываться с ребёнком. Но он уже не ребёнок. Сна по-прежнему ни в одном глазу, и всё та же щекочущая, сосущая мысль: а что если... Кругом всё спит. И она поднимается, натягивает шерстяные носки, суёт ноги в валенки.

Поёт, захлопывается, садясь в пазы, тяжёлая дверь. И кто-то робко стучится в комнату. И она входит. Язычок огня встрепенулся на столе. Будущее входит к подростку – Нюра, в шубке, наброшенной на плечи, придерживая воротник вокруг шеи, Нюра в блеске и красоте своих девятнадцати лет, в маленьких чёрных валенках, в платке, из под которого выбились русые пряди, осыпанные искрящимся инеем.

Рассказчик медлит, не зная, как описать дальнейшее. Девушка что-то лепечет, поглядывает на книжки: дескать, пришла попросить что-нибудь почитать. О письме – ни слова. Нервным движением она отбрасывает платок, поправить волосы. Пальто съехало на пол, она наклоняется – не для того ли, чтобы оказаться в рубашке? Нет, разумеется – ненароком Да и холодно без пальто. Нечто помимо её воли, не спросясь у рассудка, руководит её мыслями и движениями. Это задействован пол. Мальчик встаёт, как зачарованный, помочь ей, что ли, подхватить свалившуюся шубейку. Внезапно она – сама! – обнимает его. Больше невозможно откладывать то, чему суждено свершиться. Женщина садится на кровать, обнажаются её круглые, составленные вместе колени, подниается рубашка. Женщина тянет его к себе, опускается на спину вместе с ним и, словно младенцу, даёт ему тёплую грудь.

Зима миновала, инициация и время превратили его в мужчину. Возобновилось судоходство на Каме. Прежней дорогой вниз по широкой реке до конечной пристани, до белокаменных стен невысокого казанского Кремля. В столице республики повествователь отыскивает архивное управление, где сведениями о гражданке Приваловой Анне Ивановне, как ему уже сообщали, не располагают. Сколько лет прошло! Нюра умерла не менее пятидесяти лет тому назад. Каким-то образом удалось узнать о причине смерти. Прежде это называлось родильной горячкой.

2014